Воронеж
И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите нам
Жиляев многогранен и неисчерпаем; художник, сумевший победить в общественном сознании комплекс провинциала, входит сегодня в элиту московского современного искусства. Не получив классического художественного образования, но отучившись на художника за границей, он, тем не менее, сумел сформировать уникальное по своей сути представление о современном искусстве и стать значимой фигурой российского арт-сообщества. «Арт-хроника» и «Сноб» посвящают ему десятки страниц, его выставки открываются в Третьяковке, а сам он вплотную занят своей лондонской галереей. Downtown.ru поговорил с Арсением Жиляевым о российском провинциализме, переформатировании общественного сознания и востребованности критического искусства.
Мой первый арт-проект носил название «Пограничные исследования» — на стыке исследовательской деятельности, современного искусства и net-art’a. На тот момент — это была середина 2000-х — современного искусства в Воронеже не существовало.
Основным критерием выбора места для получения высшего образования была максимальная приближённость к творческой деятельности. За отсутствием начального художественного образования я не мог поступить в российский художественный вуз или на соответствующий факультет, поэтому мой выбор пал на философию и психологию. Сейчас бы сразу уехал за границу, куда-нибудь в Берлин.
Я выбрал Москву в качестве места для постоянного проживания, так как с трудом переношу Питер — его скорее провинциальная арт-среда с претензией на культурную гегемонию чужда мне. Что касается Воронежа, то он не мог обеспечить те условия, которые были необходимы мне для работы.
В Москве сложно найти «зону интимности», необходимую художнику — здесь слишком много суеты. Воронеж в этом контексте находится в выигрышном положении — здесь всегда можно дистанцироваться от происходящего вокруг.
В середине нулевых современное искусство представляло собой весьма странное явление: на жирные нефтедоллары выросло искусство аттракциона и пускания пыли в глаза. Кризис 2008 года несколько охладил пыл, а российская арт-сцена радикально изменилась: пошла волна квартирных выставок, язык стал более аскетичным, появился запрос на интеллектуальное, критическое искусство.
«Возможно, мы находимся в ситуации возникновения нового проекта искусства, который должен вытеснить исчерпавший себя contemporary art»
Нынешняя социально-политическая ситуация наводит на мысли о том, что дальнейшее развитие современного искусства будет направлено в сторону переизобретения практик исторического авангарда. Возможно, мы находимся в ситуации возникновения нового проекта искусства, который должен вытеснить исчерпавший себя contemporary art.
Отечественная арт-среда довольно провинциальна по сравнению с передовыми европейскими странами. Но провинциальность — это не так плохо. Это даёт энергию для развития, поднимает иммунитет против снобизма. Главное — правильно всё понимать. Нет провинциальности в борьбе с эксплуатацией и политическими притеснениями. Эта та территория солидарности, которую делят художники от Нью-Йорка до Бенгази, от Воронежа до Рейкъявика. Если хотите быть актуальным — боритесь за демократию. Ведь именно с этого началось современное искусство.
Моя только что открывшаяся персональная выставка в Третьяковской галерее представляет собой воображаемый музей пролетарского творчества от советского дизайна 60-х вплоть до коллективного творчества в протестном лагере «Оккупай Абай».
«Я считаю, что искусство должно преодолевать границы своего интеллектуального гетто и выходить навстречу людям»