Воронеж
И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите нам
На днях в Воронежском ЦСИ запускают новый проект — беседы с художниками на совершенно разные темы. Такие встречи в Европе принято называть artist talk. Они не похожи на лекции, потому что здесь нет поставленной темы. Это обычные разговоры, иногда в непривычной обстановке. Downtown поговорил с соучредителем центра Николаем Алексеевым о том, зачем это нужно и что будет на двух первых встречах, которые пройдут уже 17 и 18 января.
Художник, соучредитель ВЦСИ
— До этого момента в городе вроде бы никто и не задумывался делать artist talk с художниками. Почему такие коммуникации только сейчас появляются?
Зритель когда приходит в выставочный зал, ему нужно, чтобы художник был каким-то гением не от мира сего и чтобы снизошло какое-то озарение после посещения выставки. А мы же всегда утверждали, что художник — такой же человек, как и все остальные. И ничем не отличается залитый на youtube ролик художника, от залитого ролика любого другого человека. И artist talk — это хороший формат, чтобы разговаривать про это. У нас огромное количество и других форматов, которые мы хотим делать, но всегда не хватает времени и организационных ресурсов.
— Есть примеры, когда это ещё было в Воронеже?
Я сталкивался форматом artist talk в Воронеже, когда, например, Алексей Загородных делал в «Нефте» выставку и общался там с поклонниками. Или Камбалин чаепитие устраивал в «Золотой черепахе». А 7 января 2014 года Ваня Горшков рассказывал про то, как он съездил в Лейпциг, а потом всё переросло в его День рождения и кутёж с лобстерами. И здесь важно не что говорят художники, а важно, что с ним можно пообщаться. Ведь у нас супер проблема, когда люди приходят и говорят: «Я ничего не понял». И всё. А надо разобраться, прийти, поболтать, обсудить. Artist talk — это очень полезная практика и для художественного сообщества, и для зрителя.
Приходим, а там наварили суп, приготовили пирожков. И мы сели обедать. Итог — все начали спорить о Церетели, поедая помпушки, кидаясь в друг друга чем-то.
— Как я понимаю, artist talk — это не просто рассказы, и тем более не лекция на какую-то тему, это диалоги. О чём разговаривают гости и художники?
Художники вообще редко лекции читают. Лекция — это когда берёшь тему, готовишься и что-то рассказываешь по ней. А здесь более демократичная форма: художник говорит о себе, о том, что он делает, почему и как. То есть, он ничему то учит, а просто делится своими соображениями. Они могут быть супер неправильными, но всё равно это полезный опыт.
Обычно художник что-то рассказывает в первой части встречи, а затем все начинают спорить, драться, как это происходило, когда мы были в Лейпциге. Нас всех, кто был в Шпиннерай, позвали на круглый стол по поводу паблик-арта, сказали приходить в обед. Никто не мог понять, что это за формат, что делать нужно. Приходим, а там наварили суп, приготовили пирожков. И мы сели обедать. Итог — все начали спорить о Церетели, поедая помпушки, кидаясь в друг друга чем-то. Странный, но полезный формат.
— Твоя история про то как встречаются художники с художниками. А в ВЦСИ будет встреча с обычными посетителями. Им нужно как-то готовиться?
Я думаю, нужно посмотреть сайты художников, и, если возникнут вопросы, подготовить их. Важно не стетсняться во время artist talk задавать их. Всегда все стесняются поднять руку, поэтому мы тоже будем участвовать, чтобы оживить ситуацию.
— А почему вы решили начать не с местных художников?
Эта история получилась абсолютно случайно, мне позвонил пару месяцев назад Арсений Жиляев. Он сейчас в резиденции в Париже, и говорит, тут отличная художница Лиза есть, сделайте её выставку в Воронеже, она только что получила премию Бёснера. Дело в том что в России есть большое сообщество формальных художников, и Арсений говорит, её работы — это то же самое, что в Москве, только лучше. Я написал ей, говорю, приезжайте в Воронеж выставку делать. Она сказала, что ей нужно посмотреть помещение, и я предложил заодно провести АТ. В итоге Лиза будет рассказывать про свои методы, которыми она работает, и почему она считает их правильными, и будет говорить про опыт, про разные арт-сцены, потому что она работала и в Париже, и в Нью Йорке. Самое смешное, я спросил, сможем ли мы ей оплатить проезд и поселить где-то, только после того, как она купила билеты.
Раз вы ничего понять не можете, что я хочу, и у вас так не принято, давайте я у вас artist talk проведу. Но если борща никто не сварит, я и слова не скажу.
А Ася Комарова сама написала письмо, что приезжает в Воронеж погостить к родственникам. Она из Воронежа, но с детства живёт в Нидерландах. Сама предложила устроить обсуждения, что-то вроде дискуссионного дня, когда куча участников и все что-то рассказывают. Несколько недель мы не могли понять для кого это, что это. И она сказала, раз вы ничего понять не можете, что я хочу, и у вас так не принято, давайте я artist talk проведу. Но если борща никто не сварит, я и слова не скажу. Как это так: я на белом стульчике буду что-то вещать. Надо, чтобы все ели и болтали. И она собирается всем угощение сделать, все будут сидеть и есть пирожки, болтать про то, как можно изменить мир.
— И вы собираетесь устроить ужин?
Ну да, такие условия. Но неизвестно, сколько людей придёт, и я пока слабо представляю, как они будут сидеть и есть.
Титульная фотография: Kyle Bean