Воронеж
И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите нам
На этой неделе, 25 января, в ВЦСИ открывается новая выставка. «Пейзаж с исчезновением» — это живопись и скульптура от трёх выпускников московского художественного института имени Сурикова. Евгения Буравлёва, Павел Отдельнов и Егор Плотников стремятся запечатлеть в своих работах новое пространство: торговые центры, индустриальные пейзажи и экосистемы — всё то, что окружает современного человека.
Downtown поговорил с художниками о современной живописи, эпатаже и диалоге со зрителем, чтобы узнать, как понимать их работы.
— Очень часто посетители галерей оказываются не готовы к восприятию работ художников. Как понимать ваши работы? Что вы ищите и что хотите сказать зрителю?
Егор Плотников: Я пытаюсь заново увидеть простые, всем знакомые вещи и явления. Каждый волен понимать мои работы «в меру своей испорченности». Искусство многослойно, и если зритель видит в работе то, что не предполагал автор, то это его реакция на работу и его право.
Павел Отдельнов: Я бы не стал настаивать на определенном способе понимания. Для одного человека картина интересна как закодированный текст, каждый элемент которого что-то символизирует. Для другого важен цвет, но он воспринимает его через медиа-шаблоны, где, например, темное связано с чем-то страшным, а прямые линии — с агрессией. Я бы хотел, чтобы зритель мысленно обратился к своим непосредственным впечатлениям.
Мои работы — это неспешное размышление о природе самых обыденных вещей, которые мы видим каждый день и поэтому не замечаем. Например, меня очень интересует природа искусственного света в общественных пространствах.
Можно не замечать никого, находясь в самом людном месте. С этим для меня связана идея исчезновения, обозначенная в названии выставки.
Люминесцентное освещение даёт совсем другой, отличный от ламп накаливания, свет. Он рассеянный, равномерный, он не формирует центр, вокруг которого могли бы собраться добрые знакомые. Это очень неуютный и обезличенный свет, ничего общего не имеющий со светом, например, в живописи 17 века, который был тёплым светом очага или горящих свечей.
Взгляд больше не обращён на человека, сидящего напротив в общественном транспорте, этот взгляд направлен насквозь. Незнакомые люди почти перестали общаться друг с другом. У каждого в руках гаджет, довершающий самоустранение. Можно не замечать никого, находясь в самом людном месте. С этим для меня связана идея исчезновения, обозначенная в названии выставки.
— Получается, вы исследуете не просто реалии, но и психологию — то, что стоит за всем этим. Для чего вы это делаете? Чем для вас интересна современная живопись?
Евгения Буравлёва: Я не являюсь представителем академической живописи, поскольку этот термин имеет узкие теоретические рамки. Живопись для меня инструмент. Если мы рассуждаем о «современности» живописи, то для меня она состоит в выборе предмета изображения или сюжета.
Егор Плотников: Я прошёл школу, которую принято называть академической, но для меня важней то, что я формировался как художник в пластической традиции, поэтому для меня важны пластические категории пространства, формы и цвета.
Живопись и скульптура — древнейшие медиа, где собран огромный опыт. Сейчас, когда мы всё это видим и используем, современной можно назвать ту живопись и скульптуру, в которой возможности, накопленные за несколько тысяч лет, использованы адекватно современному авторскому замыслу.
Павел Отдельнов: То, что нам кажется современностью, например, начала 19 века, жившим в то время людям было, скорее всего, незаметно. Мы не можем точно знать, каким будет представляться наше время, и современность — это как бы ретроспективный взгляд из будущего.
Мне интересны такие изменения, которые незаметны беглому взгляду. Они не очевидны, потому что происходят медленно. Перспектива торговых центров, построенная трубками ламп дневного света, незаметна, потому что взгляд всегда скользит по товарам, выставленным на полках. Чтобы увидеть большие изменения, нужно смотреть вокруг очень медленно, в режиме цейтраферной съёмки.
— А что вы можете сказать о современном эпатажном искусстве, которое публика не понимает и поэтому часто отвергает? Чем ваши работы отличаются от него?
Евгения Буравлёва: Искусство — отражение всех процессов, которые происходят в обществе. Если есть эпатажное искусство, значит есть его зритель. Провокация — один из важных аспектов искусства 20 века. Мы не можем отказаться от него, так как это значило бы отказаться от важных для развития искусства произведений, и, соответственно, от части жизни общества. Мне представляется, что возможность продолжения отношений художника и общества состоит в конструктивном диалоге. Живопись, как посредник, предоставляет большие возможности для общения со зрителем. Пауза, созерцание, отсутствие звуков и слов позволяют зрителю разыграть свою пьесу в декорациях, предложенных художником.
— Правильно я понимаю, что вы не хотите провоцировать зрителя и шокировать его, а просто хотите показать мир таким, каким видите его сами?
Егор Плотников: Эпатаж — один из способов взаимодействия современного художника с публикой. Неприятие такого художественного высказывания большей частью аудитории необходимо, чтобы это высказывание было эффективным. Я не занимаюсь политическим искусством или критикой общества, не пытаюсь при помощи искусства изменить мир. Меня интересует метафизика настоящего времени, момента, поэтому «медленное», молчаливое и требующее погружения искусство живописи для меня актуально.
Павел Отдельнов: Маршалл Маклюэн ещё в 1964 году сказал: «Дело искусства — быть не хранилищем впечатлений, а исследовать окружение, которое в противном случае остаётся незаметным». Эпатажное искусство проявляет окружающую действительность, вызывая определенную реакцию. Но оно не исследует окружение, не анализирует глубоко происходящие процессы. Я бы не хотел троллить или эпатировать своего зрителя, мне хочется говорить с ним на равных, и, думаю, мне есть, что ему сказать.
Вернисаж выставки пройдёт 25 января в ВЦСИ, начало в 16:00. Вход свободный.
Воронежский центр современного искусства
Проспект Революции, 29
Портреты художников: Алан Воуба
