Готовимся к SUNDAY UP MARKET. Мастерская: Катя Дарка

Ксения Ильина: Катя, почему «Дарка»?
Катя Дарка: все довольно просто: когда мне было лет 13, я поняла, что мне нужен какой-то ник-нейм. Я начала что-то придумывать, подбирать варианты, копалась в англо-русском словаре и наткнулась на слово «dark», которое понравилось мне звучанием и графическим начертанием – оно до сих пор завораживает меня этой буквой «d», которую я пишу на спинах футболок и вообще везде, где можно. Когда ты молод и со своими заморочками, всегда появляются такие «пафосные» ник-неймы (смеется). Я думаю, что на ранних порах использования интернета у всех были звучные, но крайне пафосные имена. И поэтому я решила, что «darka» – недостаточно и я буду «darkaStar» ( c того момента, как я задала Кате вопрос, она не прекращает смеяться), потом эта самая звезда перекочевала в букву «A» и татуировку у меня на животе, ну и, собственно, процесс пошел – слово «darka» прикрепилось ко мне и стало именем. На самом деле, многие не знают, что меня зовут Катя и называют Дашей. А я им в ответ: «Да нет, вы знаете, я Катя».

К.И.: Расскажи мне о пространстве, которое окружает тебя во время работы.
Дарка: (улыбается) я живу, сплю, ем, сижу в интернете, играю с котом (у Кати наишикарнейший кот, но это – отдельная тема для разговора – К.И.) и так далее в том же пространстве, в котором работаю, поэтому моя жизнь и моя работа настолько тесно связаны, что я не пытаюсь их разграничивать. Цвет стен выбирал мой друг (они в комнате-студии красивого насыщенно-сиреневого цвета – К.И.), а любовь к черной мебели и вообще к черному цвету у нас общая, поэтому черных деталей так много. Швейный уголок появился далеко не сразу, сначала я шила на прежнем месте жительства – в доме родителей, но когда уже точно осознала, что то, чем я сейчас занимаюсь, – действительно мое и я собираюсь связать с этим мою жизнь, я все-таки устроила у себя дома такую небольшую мастерскую и осела здесь.

К.И.: У тебя есть свои биологические «творческие» часы?
Дарка: я люблю просыпаться рано и видеть, как встает солнце (готова поспорить, что с таким видом из окна, как у Кати, и солнце встает сногсшибательно – К.И.), мне не очень нравится спать по полдня, даже если я очень поздно легла; моя творческая активность приходится именно на день, светлое время суток.

К.И.: Что ты готовишь на Sunday Up Market? Расскажи о какой-нибудь конкретной уже готовой вещи.
Дарка: мои вещи еще в процессе, так как я работаю одна и совершенно в моем духе резать, перешивать и переделывать до самого последнего момента, до финального вывешивания творений на вешалку перед SUM я так и не смогу сказать, сколько их будет. В последний день или ночь у меня запросто может родиться идея, и я сошью что-то перед выездом из дома. (смеется)
Что касается конкретной вещи, то это красное платье – кусок ткани, который попался мне в магазине, и выглядел он так одиноко, в каких-то клочках и отрезках, там было около метра. Я так и не поняла, что это за ткань и из чего она сделана, но меня заворожил ее цвет – кроваво-вишневый. Я тогда не знала, что в итоге из него выйдет, но что касается цвета – я сразу поняла, что это то, что мне нужно.

К.И.: Мне кажется, конкретность цвета – это твой конек.
Дарка: считается, что мужчины лучше воспринимают именно такие, понятные цвета, а женщины лучше различают оттенки. Но, как показывает практика, я не очень дружу с полутонами, даже в художественной школе мне в свое время говорили: «эта драпировка – голубая, а ты рисуешь серую.» (улыбается) Видимо, у меня немного «мужское» восприятие цветов, я «рублю» конкретикой.

К.И.: Ты веришь в дизайнерские талисманы и приметы вообще?
Дарка: По большому счету, я живу в «темном царстве»: меня окружают черепа, черные коты, вороны, и меня это забавляет. В старших классах я была готкой, и после «преобразований» долгое время стеснялась этого. Но потом поняла, что это надо использовать себе во благо и относиться к этому с улыбкой, поэтому все, что я делаю, вполне возможно, иногда отдает «черным» юмором (смеется). У меня есть череп, из которого я ем конфеты. Я долгое время пыталась быть не собой, шила платья в горох, делала то, что мне не свойственно в принципе. Но мои друзья, в том числе организаторы SUM, направляют меня в нужное русло и убеждают в том, что нужно раскрывать себя такой, какой я являюсь по своей сути.

К.И.: У тебя есть свои способы борьбы с творческими кризисами?
Дарка: когда вышел фильм «Черный лебедь», после просмотра мне стало казаться, что мой процесс работы иногда напоминает сюжет этого фильма. Злая черная лебедь взрывается во мне, и я начинаю уничтожать другие части себя (смеется). Недавно я сшила меховые наушники – не на продажу, для себя, порадовалась им – и тут же сломала. Просто поняла, что это очередная зацикленность: делать то, что я уже делала. Я могу запросто начать плакать, этого никто не видит, да я и не стесняюсь этого. Это выход моих эмоций.

К.И.: Как в твоей голове рождаются эскизы?
Дарка: иногда мне что-нибудь снится, я просыпаюсь и зарисовываю эти идеи, но часто понимаю, что они слишком нелепы для реальной жизни, и адаптирую их. Постоянно выхватываешь куски из внешнего мира, они, как пазлы, собираются в голове, это и есть вдохновение. Бывает, что моя мысль выходит за рамки нарисованных эскизов и развивается в другом направлении, это дело каждого конкретного творческого случая.

К.И.: То есть ты не привязана к своим наброскам?
Дарка: абсолютно. Ведь порой картинка красивее того, что есть в жизни. Я нарисую длинные ноги девушке-модели, нарисую на ней задуманную вещь, и вроде бы выходит круто, а когда начинаешь шить, то понимаешь, что людей с такими ногами-то и нет. В итоге опять начинаешь перекраивать, менять ткань, по каким-то особым, своим правилам.

К.И.: А если отвлечься от конкретных этапов создания, как ты думаешь, что нужно делать воронежским дизайнерам, чтобы их творчество было востребовано?
Дарка: мне кажется, дело в том, что люди в России, а тем более в русской провинции, не уверены в себе и своем внешнем виде. Следовательно, они не очень доверяют дизайнерам, благодаря некоторым учебным заведениям, в которых учатся так называемые модельеры. Многие думают, что дизайнерская одежда – это как раз те самые их выпускные коллекции: такой арт, искусство, что-то очень навороченное. Но дизайнерская одежда может быть очень носибельной и понятной. Крутой, но не чрезмерно театральной. Возможно, люди просто думают, что раз вещь дизайнерская, то их банально не поймут, они не хотят быть белыми воронами. Они хотят быть как все. Они хотят выделяться, но в то же время не выпадать из общей массы. И поэтому они ищут спасения в проверенных марках и масс-брендах – ведь если это продается в магазине – значит, это очень модно и, значит, это точно можно покупать. А все кроется в той самой неуверенности.

К.И.: Как ты считаешь, ты нашла ту самую «золотую середину», при которой твое внутреннее мироощущение понятно другим?
Дарка: Может, я нашла, так скажем, свою «тусовку» – именно тех людей, которым интересно то, что я создаю. Кто знает, может, нас сталкивает судьба (улыбается) именно с теми, кто хочет носить мою одежду и носит ее. Хотя я также часто встречаю людей, которые говорят мне: «О, Дарка, я слышал/видел», но в тот же момент они идут и покупают шмотки в первом Topshop`e. Нет, я не имею ничего против ни этой марки, ни какой-либо другой. Но на деле выходит именно так. Иногда просят сшить что-то «как у вот этого и этого дизайнера». А мне хочется, чтобы люди приходили ко мне и говорили о том, что хотят костюм или платье конкретно под них, то, что будет отражать их сущность, а не картинку Givenchy.