Воронеж
И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите нам
«Чтоб жить тебе в эпоху перемен!» — одно из страшнейших китайских проклятий. Вполне возможно, в скором времени эпоха перемен наступит в нашей области. Сбудется китайская мудрость или даст сбой — вопрос, в котором мы попробуем разобраться. А именно — постараемся понять, что хорошего и плохого принесёт добыча никеля в Воронежской области.
Возможными переменами Воронежская область обязана внезапным интересом бизнеса к залежам никеля в Новохопёрском районе. Еланское и Ёлкинское месторождения — крупнейшие в России после залежей на Таймырском и Кольском полуостровах. Выхухоль, обитающая в районе Хопра, фактически сидит на золотой жиле: никеля тут, по предварительным оценкам, на 15 млрд. долларов.
О никелевых месторождениях в области было известно с 60-х гг. ХХ века, но десятки лет они пребывали в своеобразном «стратегическом запасе». 14 января 2011 года ситуация в корне изменилась. Один Владимир подал другому Владимиру идею выставить Еланское и Ёлкинское месторождения на конкурс. Первый — Владимир Стржалковский, генеральный директор «Норникеля». Другого представлять не надо, он и так самый знаменитый Владимир Российской Федерации.
Первоначально в тендере на разработку никеля участвовали три компании. Сейчас «негритят» осталось двое: «Норникель» и Уральская горно-металлургическая компания.
Примерно за месяц до завершения конкурса необходимость в нём отпала. С подачи того же «Норникеля» и с одобрения Владимира Владимировича тендер превратился в аукцион. Это значит, что выиграет не тот, кто предложит лучший проект (более экологичный), а тот, кто заплатит больше. И сравнение доходов компаний говорит в пользу инициаторов аукциона.
Практически целый год об этом проекте мало что было слышно, но чем ближе была дата завершения конкурса — 15 мая — тем больше ругательных публикаций появлялось в СМИ, тем больше поднималась откровенная паника. Дошло до того, что мои друзья-знакомые, никогда не думавшие про экологию, при случае говорили мне: «Вы обязательно напишите про никель, что это плохо».
Лично мне хотелось бы поверить, что китайцы ошибутся. Поэтому в первую очередь о том, почему это хорошо.
Первое «хорошо» нетипично для сложившейся полемики. Потому что Воронежской области не касается. По словам Юрия Филиппова, заместителя генерального директора «Норникеля», воронежский никель спасёт Кольский ГМК: «Здесь (Мурманская область — прим. ред.) практически полностью выработаны богатые руды, а добываемая бедная руда не обеспечивает полную загрузку имеющихся мощностей. [...] Разработка месторождений Воронежской области позволит загрузить свободные мощности Кольской ГМК богатым сырьём, сохранить и прирастить рабочие места».
Для узкого специалиста страшно терять работу и оказаться никому не нужным. Я это знаю не по историям в СМИ. Когда-то из-под рук моей мамы выходили платы, благодаря которым советские спутники выходили на орбиту. В 90-е она потеряла работу, но в большом городе не пропадёшь, если забыть про амбиции и достойную зарплату. Что будет с работягами Мурманской области, мне представить сложно. Тяжело оказаться безработным и перестроиться. Но потерять работу в небольшом городе тяжелее, потому что шансов перестроиться на всех не хватит.
«Отдельные эксперты пророчат Воронежской области превращение из дотационной области в так называемую донорскую»
Второе «хорошо» — налоговые отчисления в бюджет области. Алексей Гордеев озвучивал цифру — 2,5 млрд. рублей в год. По отношению к нынешнему размеру бюджета (50 млрд. рублей) — это вполне весомые 5%. Отдельные эксперты пророчат Воронежской области превращение из дотационной области в так называемую донорскую. Однако не факт, что оно будет безболезненным. По просьбе редакции Алексей Козлов, директор фонда «За экологическую и социальную справедливость», прокомментировал этот аспект проблемы: «Процессу добычи предшествует доразведка и, само собой, строительство всех сооружений, обеспечивающих работу проекта. Ущерб экологии будет нанесён уже на этом этапе. В результате мы попадаем в ситуацию, когда нам нескоро обещают пряник, а проблемы будут здесь и сейчас. Потому что я не знаю ни одной российской компании, которая озаботилась бы решением этих проблем до того, как проект начнёт приносить нормальную прибыль».
Третье «хорошо» — рабочие места. Юрий Филиппов пообещал, что разработка никеля «создаст около 4 тыс. новых рабочих мест в производственной сфере и около 1 тыс. — в сопряжённых отраслях». Для сравнения — по последним данным, в Воронежской области более 67 тысяч безработных.
Четвёртое «хорошо» — психологический эффект от значимости проекта. Знаете, даже мне, далёкому от бизнеса и политики человеку, было бы приятно сознавать, что наша область выделяется не только чернозёмом и гигантскими торговыми площадями.
А теперь о плохом, которое способно перечеркнуть прекрасные перспективы. Как у физического лица формируется кредитная история, так и у предприятия формируется своя история отношений с властью, простыми людьми и пространством, на которое оно так или иначе влияет. Сомнений, кому достанется Еланское и Ёлкинское месторождения, не остаётся: «Норникель» подал идею о разработке, затем идею о смене тендера на аукцион. Вполне очевидно, что никакая УГМК к воронежскому никелю не подберётся.
«Негативный настрой к этому проекту в большой степени обоснован скудостью информации»
Портрет «Норникеля» как собственника неутешителен. По данным Росстата за 2011 год, Норильск — самый грязный город в России. Интересно, что американский экологический фонд Blacksmith Institute посчитал его грязнее Чернобыля. В рейтинге самых экологически неблагоприятных городов Чернобыль занимает 8 место, а Норильск — 7. Что конкретно это означает для его жителей: онкологических заболеваний в два раза больше, чем в среднем по стране; продолжительность жизни — на 10 лет меньше. При этом нынешние собственники «Норникеля» не могут списывать сложившуюся ситуацию на тяжкое советское наследство. За последние 10 лет, по данным Росстата, выбросы загрязняющих веществ в Норильске снизились на 4,5%. 10 лет и 4,5% — это на советское наследие не спишешь.
Разработка никеля в Воронежской области не обещает быть столь губительной, хотя бы потому что «Норникель» не планирует обжигать руду здесь, а значит, и кислотные дожди достанутся не нам. Но добыча сама по себе и первичная обработка далеко не безобидны. На вопрос, какой вид загрязнения будет превалировать, наш эксперт Алексей Козлов ответил следующее: «В первую очередь, это вода. При шахтной добыче используются большие объёмы воды. То же самое верно и для первичной обработки путём флотации (процесс разделения мелких твёрдых частиц, основанный на различии в их смачиваемости водой — прим. ред.). Плюс вопрос с «хвостами» — пустой породой, в которой остаются вредные элементы (в основном сера и тяжёлые металлы — прим. ред.). В перспективе эта порода будет уходить под землю для закрепления отработанных шахт, но происходить это будет не сразу. На начальном этапе вся эта порода будет складываться вокруг обогатительного комплекса, а вредные элементы будут свободно вымываться».
Губернатор Алексей Гордеев лично обещал, что добыча будет безопасной. Более того, по его инициативе создан общественный совет по контролю за освоением медно-никелевых месторождений в Воронежской области. Совет, в свою очередь, пообещал проконтролировать создание «экологичного рудника». Но добрые намерения фактов не изменят. А именно то, что в 2007 году Росприроднадзор выиграл у «Норникеля» суд на 4 млрд. рублей как раз за загрязнение водных объектов.
Кредит человеческого доверия — такой же ресурс, как никель. И, пожалуй, даже более ценный, чем металл: без доверия невозможно даже толком приступить к его добыче. Усугубляет положение и то, что информации по этому вопросу крайне мало: «Негативный настрой к этому проекту в большой степени обоснован скудостью информации. Реакция вполне закономерна: раз все вопросы решаются по-тихому, возникают подозрения, что серьёзного ущерба не избежать», — подчеркнул Алексей Козлов.
Источник фото: Flickr