Гости города: Фёдор Норвегов

— Сегодняшняя ситуация в русской музыке — это такая атака клонов: сотни групп, которые c наслаждением копируют любимых Joy Division. «Вентиляции» каким-то образом удаётся сохранять аутентичность. Скажи, что это вообще такое — быть русским музыкантом, не скатываясь в копипасту и говнорок?
— Не надо на самом деле вообще думать о том, копируешь ты кого-то или нет, когда играешь музыку. У тебя либо есть талант, либо нет. Если нет таланта, то должны быть хотя бы мозги (хотя, в принципе, обе эти вещи очень взаимосвязанные). Например, если у тебя есть какие-то способности, то тебя никак не испортит то, что ты вовсю и напропалую кого-то копируешь. Вот, кстати, говоря о русском роке, о таком классическом русском роке: был такой персонаж — Башлачёв. И он совершенно беззастенчиво копировал Высоцкого. Я, когда Башлачёва в первый раз услышал, подумал: «Чувак, наверно, в своей жизни ничего, кроме Владимира Семёновича и не слышал, хехе». И тем не менее... На мой взгляд, Башлачёв — гений. К нему, безусловно, можно по-разному относиться, как и вообще к любому исполнителю, ведь нет абсолютно достоверных образцов говна или эталонов невообразимой крутости. Но всё-таки любой вменяемый человек увидит и услышит, что Башлачёв был человеком, мягко говоря, неординарным — это раз, и тексты-то писать он умел — два. Абсолютно все разговоры о том, что кто-то кого-то копирует — просто музыкантские комплексы. Глинка, когда по сути в одиночку создал национальную традицию русской оперы, которая потом пышным цветом росла, вообще не думал о том, что он кого-то копировал или не копировал. Вот... Возьмём, например, рок-журналистов этих наших бесчисленных. Когда им нечего сказать по поводу услышанной музыки, они в 101% случаев пишут, что, мол, «эта группа похожа на «Джой Дивижн». Это происходит просто потому, что им нечего сказать и потому, что, в общем-то, они сами ничего кроме «Джой Дивижн» и не слышали, как зачастую и те музыканты, про кого они пишут свои статейки.

— Я считаю, что это слишком прямолинейная постановка вопроса, и не стоит отрицать то, что существует множество групп, которые занимаются неоригинальными спекуляциями на интересе к тому или иному направлению западной музыки, как это делает, например, группа «Motorama».
— Я их не защищаю. Понятно, что «Motorama» — говна кусок, хотя, опять же, многим нравится, ну и пусть нравится, значит, они этого достойны. Просто мне кажется неверным в корне рассматривать музыку с той точки зрения, что она на что-то похожа, что она русская или нерусская. На самом деле, все это очень зыбкие критерии, в которых, как правило, тут же запутываешься и не выпутываешься уже потом совсем.

— Я попробую выразиться иначе. Рок-музыка — это всё-таки развлекательное явление, «Вентиляция» же совсем не похожа на группу, которая стремится удовлетворить тинейджерские прихоти, однако формально проходит по категории рок-н-ролла, в широком смысле термина. Вы сами считаете себя рок-музыкантами или же предпочитаете какие-то менее однозначные трактовки того, чем вы занимаетесь?
— Рок-музыка бывает как развлекательной, так и совсем-совсем не развлекательной. Рок — это такой же жанр, как там джаз какой-нибудь, или какая-нибудь классика, или блюз, или народная музыка, или что угодно. В рамках любого из этих направлений могут прекрасно существовать как развлекательные артисты, так и совсем иного рода. Даже в том же академическом авангарде есть, например, Курёхин, который вообще очень любил постебаться, хотя только к стёбу там сводить всё нельзя. Мы забываем, что Гайдн и Моцарт писали вполне развлекательные произведения на заказ, а Бах в своё время так угорал, что играл на органе ногами! Поэтому говорить, что кто-то играет рок или джаз — это значит в наше время вообще ничего не сказать. Что касается «Вентиляции», то, если я попытаюсь со стороны на эту группу посмотреть, в ней, конечно, очень много таких формальных признаков рока. Да и сущностных тоже. Хотя бы то, что это очень «гитарная» по исполнению, структуре и звучанию музыка, не говоря уже о том, что она действительно весёлая, детская и необыкновенно наивная! Вообще я стараюсь не думать о «Вентиляции» как о серьёзной группе.

— Будешь ли ты отрицать, что рок-музыка — явление, в общем-то, чуждое русской культуре?
— Это очень сложный вопрос. Можно сказать, что рок не может никоим образом прижиться на нашей земле и закрыть эту тему, а завтра же появится какой-нибудь самородок типа Эдика Старкова или Олди и вообще всё напрочь перевернёт. Можно сказать, исходя из сегодняшнего дня, следующее: рок на нашей почве приживается с величайшим трудом, слушать практически нечего, да и оптимизма особого на этот счёт, если честно, мало. Второе, что хотелось бы сказать, — советский рок 80-х гг. был значительно интереснее и талантливей, чем то, что сейчас творится. Даже такие отстойные группы, как «Алиса», «Бригада С» или уж совсем что-то неимоверное, что и роком с натяжкой можно назвать, — группа «Земляне», — всё это в разы круче, увлекательнее и смелее того, что мы можем услышать в России сейчас. Но я никому не советую терять надежды, и сам стараюсь не терять.

— Тебе нравится, когда «Вентиляцию» сравнивают с «Гражданской Обороной»?
— Скажем так: смотря кто, когда и как. Ну а вообще-то влияние ГО на нас скрывать невозможно, поэтому об этом довольно часто говорят, да.

— Позволю себе выдвинуть тезис: практически всё самое интересное, что сейчас происходит в русской музыке, рождается в провинции: ВИА «Волна», Kiskin' Zhar, «Планета Плутон». Как думаешь, почему столицы практически перестали генерировать что-либо выдающееся? Или, может, тебе вообще претит такая постановка вопроса?
— Лично мне кажется, что это всё случайности, и это не зависит ни от провинциальности, ни от столичности. Потому что та же самая «Вентиляция», «Электроребята» или «Эон для народа» — вполне столичные группы. Другое дело, я совершенно не понимаю, почему москвичи не могут из себя ничего наконец выдавить достойного, а до сих пор копошатся в своём непонятном трэшово-навально-хипстерском болоте. Это для меня загадка. В Москве же раньше были чрезвычайно интересные группы, многие из них я постоянно слушаю и безмерно уважаю! 

— Интернет — это царство сиюминутности, как себя ощущает артист, для которого основной средой обитания его творчества является сеть?
— Отвратительно ощущает. Но в наше время, когда вся молодёжь, а также мамы, папы, бабушки и дедушки, а заодно и их домашние животные повально сидят в социальных сетях и ни за что на свете не оторвут свою пятую точку от мягкого сидения и не пойдут на чей-нибудь концерт, Интернет — это действительно единственная реальная возможность существования рок-группы (подобия существования подобия рок-группы). Поэтому в этом смысле Интернет можно назвать необходимым злом.

— Ты — культуролог по образованию, влияет ли это на «Вентиляцию»?
— Я культуролог только по образованию, меня никак нельзя назвать полноценным культурологом, а вот то, что я чем-то интересуюсь, — это, наверно, влияет. С образованием это мало связано.

— В наше время, когда искусство постепенно смещается в сторону визуальных развлечений, играть музыку представляется несколько старомодным. Нет ли у тебя ощущения, что твое творчество выпадает из исторического контекста?
— Вот, как говорится, очень правильный вопрос. Категорически с этим утверждением согласен. Музыка как таковая сейчас никому не нужна. Она может быть интересна только в связи с чем-то. С чем угодно: с картинкой, с текстом, с какими-то субкультурными делами, с политикой, с животными, но только не сама по себе. Поэтому, как это ни печально звучит, «Вентиляция» в том формате, в котором она сейчас существует, никому не нужна. Но, может быть, либо мы поменяемся, либо они поменяются. Или, как всегда, ничего не произойдёт.

— Что ты думаешь о группе «Ленинград»? Мне, например, кажется, что это такая гитарная версия Верки Сердючки.
— У группы «Ленинград» мне нравится только одна песня — «Геленджик», и клип на неё хороший. А сам Шнуров мне очень не нравится, так как он какой-то... слишком плоский, что ли. Ничуть не лучше Верки Сердючки.

— Ты признаёшь существование хипстеров, или же это просто удобный медийный ярлык?
— В медийном пространстве всё, что придумывается, — всё на самом деле существует. Потому что это медийное пространство, таковы его законы. Что касается хипстеров, то эта тема уже давно неактуальна, хипстеры никому не нужны, потому что этот тренд исчерпал себя году эдак в 2010-м. Вообще мне эмо вот гораздо больше нравились. Потому что если сравнивать их с хипстерами, то их хотя бы жалко, а хипстеров — нисколечки. И вообще, если говоришь про эмо, по крайней мере понятно, кто это, какую музыку они слушают и в каком прикиде ходят. В случае же с хипстерами ты нифига не знаешь: ни кто они на самом деле, ни какую музыку они действительно слушают. Ты можешь узнать их только по очкам, бороде, фотоаппарату и свитеру. Всё это было, всё это проходит. Можно сказать, что хипстерский проект в России не удался, потому что никто так и не понял, что это такое было. Хипстерство для нас осталось terra incognita. Но сейчас модно ненавидеть хипстеров ровно так же, как и быть ими. Обе тенденции, как я говорил, уже уходят, но, как всё в России, уходят тяжело, медленно и мстительно, разрушая всё на своём пути. Поэтому я с нетерпением жду что-то более симпатичное, хотя бы на вид, чем хипстеры и все эти антифолкеры и любители группы Swans. С нетерпением жду возрождения блюза, хайратого павер-метала, рокабилли или того же эмо, со всеми ими приятнее иметь дело.

Источник фото: официальная группа «Вентиляции» Вконтакте