Воронеж
И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите нам
«В синагоге живут масоны», «Внутрь не пускают обычных людей». Вокруг синагоги сложилось много стереотипов и страхов, развеять которые не помогли даже постоянные открытые экскурсии. Что на самом деле происходит за стенами синагоги, как она выглядит внутри и как живет воронежская еврейская община сегодня — расказываем в новом материале.
Община в Воронеже довольно молодая и образовалась только в середине 19 века. Дело в том, что Воронеж, как и вся центральная Россия, со времен Ивана Грозного был за чертой оседлости, то есть евреи просто не имели права здесь селиться. В начале 19 века ввели 25-летнюю службу, после которой евреи могли селиться в любом месте. Именно они создали костяк воронежской общины.
Авигдор: «Первое захоронение, которое мы нашли у нас на кладбище, датировано 1862 годом. Может, есть и более ранние, просто их не удалось обнаружить: там несколько слоев и время делает свое».
Воронежская синагога находится в центре города — на улице Станкевича, 6, рядом с площадью Ленина. Ее построили еще в 1904 году по проекту архитектора Станислава Мысловского. Он известен по дому губернатора (проспект Революции, 22), пристройке к зданию мужской классической гимназии (проспект Революции, 17), а также по католическому костелу, взорванному в 1962 году. Мысловский спроектировал синагогу в мавританском стиле, в котором построены синагоги в Берлине, Будапеште, Киеве, Санкт-Петербурге и Харькове.
Уже через несколько лет после строительства синагоги, в 20-е годы, на еврейскую общину начали давить власти, а в 1937 году полностью выселили из здания синагоги «по просьбам трудящихся». По бумагам евреям должны были дать другое здание, меньшее по площади, — этого, конечно, так и не случилось. Однако это не мешало евреям собираться по домам все 70 лет советской власти, вплоть до конца 20 века. После национализации в здании синагоги хотели обустроить клуб: даже начали вести подготовку и сделали пол под наклоном, который сохранился до сегодняшних дней. От полного переоборудования синагогу спасла война. Во время боев за Воронеж в здание попала бомба, поэтому вся внутренняя часть выгорела, но внешняя устояла. Уже в 1944 году ее нижний ярус восстановили и организовали там склад. В 1997 году здание отдали общине в безвозмездное пользование, а в 2009 году — в собственность: тогда и начались поиски инвесторов и масштабная реставрация.
Синагога к началу 21 века сохранилась в плачевном состоянии. Колонны приходилось поднимать домкратом и разбирать по кирпичикам, после чего отстраивать заново. Силами энтузиастов и благодаря деньгам благотворителей, чьи имена увековечены в табличках на входе в синагогу, восстановили кирпичную кладку стен, укрепили лестницы в башнях, отреставрировали своды и лепнину. В целом внешний облик здания оставили неизменным — добавили только систему сбора дождевой воды для миквы (бассейн для омовения, в котором очищаются от ритуальной нечистоты) и звезды Давида на купола.
Когда начали восстанавливать здание, поняли, что во время войны много кирпичей пострадало и их нельзя использовать. А новый облицовочный кирпич сильно отличался по цвету от старого. Но так совпало, что в это время в Рамони сносили старую усадьбу, примерную ровесницу синагоги. Община забрала кирпичи и использовала их для восстановления облицовки. Поэтому не было необходимости штукатурить и красить синагогу — она почти полностью из красного кирпича.
В отличии от внешнего вида синагоги, ее интерьер изменился сильно, потому что его стремились приспособить под современные нужды общины. Молельный зал сделали меньше, перестроили ковчег (хранилище для свитков Торы), сделали потолок закругленным. На сегодняшний день реставрацию практически закончили: готово все, кроме мебели в молельном зале. Там стоят обычные серые парты из фанеры. Раввин Авигдор Носиков говорит, что это временное решение и проект скамей уже разработан, осталось только его утвердить и найти инвесторов.
Все 70 лет советской власти небольшой костяк общины продолжал собираться вместе. Делали это тайно и в своих домах, потому что это могло обернуться большими проблемами на работе и учебе для участников. Именно люди из этих семей стали первыми членами общины, когда синагога вернулась евреям. В общине есть официальные члены из числа людей, которые входят в нее уже не первый год и принимают активное участие в ее жизни. Но членство в общине практически ничего не дает, кроме того, что это престижно и что ее участники голосуют на общем собрании.
Авигдор: «Сложно понять, сколько человек в общине. В Воронеже 10-12 тысяч людей, имеющих право на репатриацию в Израиль, но многие из них об этом даже не подозревают. Мы же состоим в связи с 2-2,5 тысячами. Связь подразумевает, что хотя бы раз в год они приходят в синагогу на большие праздники или помянуть родных. В узкий круг людей, которые постоянно посещают синагогу, входит около 500, а молодежного клуба — около 30 человек».
Синагога выполняет не только религиозную функцию, но и объединяющую: она собрала под одной крышей благотворительную организацию, музей, детский досуговый центр, воскресную школу, молодежный клуб и библиотеку. В центре детям преподают язык, рассказывают о традициях и праздниках. Члены общины устраивают совместные праздники и обеды, организую концерты и представления. В молодежном клубе организовывают кинопросмотры, благотворительные акции, поездки на природу, не всегда привязанные к еврейской традиции. В молельном зале проходят вечеринки с едой, танцами и музыкой. Здесь не забывают и о традициях, поэтому поют только мужчины, а женщины танцуют отдельно.
Авигдор: «Синагога в переводе с греческого означает «дом собраний», а не только религиозное здание. Это место, где под общим знаменателем еврейской принадлежности может объединяться все. Особенно когда мы берем общины за границей: в Израиле, Нью-Йорке. В этих городах много общин и их зданий, а у нас за счет того, что мало активных людей — 70 лет советской власти повлияли на разрушение еврейского института, — все сосредоточено под одной крышей. Нам не хватает одного здания: в большом зале могут проводиться не только молитвы, но и свадьбы, торжественные вечера, совместные праздничные ужины».
В синагогу могут ходить не только евреи: в субботу и во время праздников на открытые мероприятия могут приходить все люди, для них же периодически устраивают экскурсии. Также можно прийти в любой день в библиотеку или музей общины, который находится на балконе 2 этажа, рядом с местом, где молятся девушки (мужчины и женщины молятся отдельно). Главный экспонат — свиток Торы, которому больше 100 лет. Его случайно нашли в деревне в Таловском районе, где живут этнические русские, которые по какой-то причине еще в 19 веке приняли иудаизм. Когда начали разбирать вещи умершего дедушки, нашли замурованный в стене свиток Торы. Видимо, когда в 20 веке синагогу начали выселять, часть свитков спрятали.
Сама община стремится быть максимально открытой для евреев и распространять идеи среди своих. Проблема только в том, что никаким способом не получается вычленить евреев. А сарафанное радио не особо помогает привлекать новых членов, потому что многие люди даже не подозревают о своих еврейских корнях. Поэтому раввин говорит, что реклама и продвижение общины через разные каналы тоже важны. Многие до сих пор не знаю, что в городе есть синагога. Сам Авигдор ведет Instagram, где на него подписано около 7 тысяч человек. В шапке профиля описание: «Научу жить кошерно и ярко». А о мероприятиях синагоги оповещают в социальных сетях и на сайте.
У общины нет миссионерской задачи нести еврейскую религию в массы и обращать всех неверных. Скорее, наоборот — они против этого. Как говорит раввин, пусть лучше человек станет праведником народов мира, который соблюдает общие принципы морали и приличия. Это лучше, чем человек станет евреем, потом столкнется с трудностями и все это бросит. Пусть будет лучше праведником народов мира, чем евреем-нарушителем.
Авигдор: «Бывают много забавных случаев, когда люди приходят и говорят, что хотят принять иудаизм, но один мне особенно запомнился. Приходит женщина опрятного вида, вроде бы не с проблемами в голове, и говорит: «Я хочу стать еврейкой». Первый вопрос: «Зачем?». Она отвечает: «Понимаете, я всегда стремилась к мистике, меня это цепляет, хочу быть частью вашей еврейско-масонской ложи». Я и ответил: «Еврейско-масонской ложи у нас, к сожалению, пока нет, филиал нам не открыли, поэтому подождите».
Гиюр, принятие иудаизма, — долгий процесс, смена жизненного устоя. Начиная с того, что нужно попрощаться с морепродуктами и заканчивая тем, что надо научить проводить субботу так, чтобы не сидеть 25 часов и не смотреть в одну точку. Раввин сразу задает вопрос, зачем вам это нужно, чтобы отсечь всякие меркантильные интересы, вроде репатриации в Израиль. И всеми силами старается отговорить пришедших. Поэтому из 1000 людей, которые спрашивают о принятии иудаизма, 100 начинают путь, 10 доходят до кульминации и только 5 доходят до конца.
Авигдор говорит, что если в 20 веке некоторые евреи стремились скрыть свои корни, то в последние годы быть евреем — это тренд. Часто бывает, что люди вспоминают свою 1/8, 1/16 еврейских генов и для них это становится серьезным увлечением.
Авигдор: «Я не знаю, что зародило эту моду. Может быть, увлечение каббалой, которое начали голливудские селебрити, и уже потом это дошло и до России. Зачастую мне пишет в соцсетях Яков Рабинович, которого никогда так не звали, на самом деле он Вова Иванов. У него может даже не быть корней. Община не видит в этом вреда, скорее, наоборот: это убирает предвзятости и делает еврейскую традицию более приемлемой в глазах людей».
Община не замыкается сама в себе, поэтому общается не только с кругом евреев. Авигдор рассказывает, что ему легко быть в обществе неевреев и проблем никогда не возникало. Всегда можно найти компромисс между своими и чужими традициями. Например, он не поедет в субботу утром жарить шашлыки, а поедет в воскресенье, и не будет есть шашлыки из свинины и из некошерного мяса, а просто привезет свое. Адаптироваться просто, нужно только захотеть.
Авигдор: «За 9 лет в России я всего дважды столкнулся с проявлением дискриминации. Один раз на улице Лидии Рябцевой старшеклассники показали мне зигу. Второй раз я шел по санаторию Горького, и за спиной кто-то крикнул: «Зиг хайль». Евреев недостаточно видно, и если не лазить по антисемитским форумам, где написано, что мы захватили первую половину мира и готовимся захватить вторую, то все относятся довольно лояльно. В целом дискриминация меня не сильно волнует, у нас есть проблемы поважнее».
Одна из сложностей для евреев, которые соблюдают традиции, — это кошерная еда. Многие продукты можно купить в обычных магазинах, но с мясом и вином — большая проблема. Ее решают вместе через синагогу. В заведениях же приходится выбирать блюда: мясо и морепродукты исключают, зато салаты, картофель фри, роллы с правильными видами рыбы или с авокадо смело заказывают.
Фотографии: Даша Козлукова, личный архив Авигдора Носикова
