Белые бейты

            Начнём с того, что книжка железно не проходит тест двадцати страниц, но я всё-таки осилил. Затем отмечу, что ни белых бейтов, ни избранных двустиший под обложкой нет, там только афоризмы, разбитые зачем-то на две строки.

            Лично мне кажется, что сочинение афоризмов, собирание их в книжку на сотню страниц и последующее издание – просто безвкусица. Или у автора сорвало фильтр и теперь всё придуманное кажется ему значимым и интересным.

            Книжка «Белые бейты», она ни о чём, буквально. Разве что о том, какой уникальный человек живёт на свете, Альберт Туссейн, автор то есть. Так кто же он? Ведь эти афоризмы не просто задержались у него в голове, он счёл их надобным зафиксировать и издать.

            Некоторым сентенциям позавидовали бы самые лютые оголтелые петросяны:

            Бедные женщины!
            Они болеют без конца...

            Это автор, надо думать, демонстрирует интеллигентный юмор. Другие фразы претендуют на право быть отлитыми в граните как образчик логической очевидности:

            Всё гениальное просто,
            но не всё простое – гениально.

            Также г-н Туссейн не чурается самого глубокомысленного, простите, пердежа:

            Глаза могут привыкнуть к темноте.
            Разум, сердце – никогда!

            Ненавижу афоризмы! А чтобы не только я ощутил, как из этой книжицы прямо-таки прёт личностью сочинителя, я процитирую его слог из самого начала – «Об авторе»:

            «НАЦИОНАЛЬНОСТЬ – хохол русско-швейцарского розлива

            РОДНОЙ ЯЗЫК – видимо тот, на котором думаешь и пишешь сокровенное, тогда – русский, но по крови и по чему-то еще более высокому и глубокому, если не глубинному – украинский, хотя я им, конечно, не так владею, как русским, во всяком случае, не так много пишу на нем (ну, и слава богу! – наверное, облегченно вздохнет мой украинский земляк-читатель), но зато всей душой улавливаю и воспринимаю всю его тончайшую мелодичность и нежную напевность, нутром чувствую каждое его словэчко... Третий мой родной (троюродный?) язык по линии отца – французский. Для меня он скорее иностранный, хотя и один из любимых и приоритетных. Дедушку-франкофона я не застал, а отец предпочитал немецкий».

            Пациент. Как явствует из предисловия, книжки раздаривает. Это в какой-то мере оправдывает. Хотя в какой?