Что мы скоро услышим. Молодые электронщики Воронежа

В Воронеже предостаточно музыкантов, но в основном это инструментальные группы, жанрово разбросанные от инди-фолка до дезметалла. Электронная музыка, в отличие от Москвы и Питера, почти отсутствует, местных GRUBO Bros и how2make у нас нет, а есть много «клубняка», хоронящего promodj. Мы нашли ребят, которые отчаянно стараются исправить это положение вещей. Антон Каехтин и Никита Войтенко рассказали о процессе творчества и перспективах электроники в Воронеже.

Как вы начали заниматься электронной музыкой?
Раньше мы играли в группе, которая называлась Cherry Bomb — в честь песни Runaways. Охарактеризовать это можно было так: море отборного рок-н-ролла, веселья и угара, саморазрушения и рок-н-ролльной философии. Никаких форм и материй, просто живи быстро — умри в 27.
После распада группы мы искали новых музыкантов, но не нашли и решили делать музыку вдвоём. По воле случая у нас оказался синтезатор. Потом мы начали вникать во все тонкости электромузыки, и, как ни странно, это очень затянуло.

Какие вы теперь в новом музыкальном коллективе?
Мы спокойные и милые ребята, сидим дома. Перевоплотились из Сида Вишиса в Леонарда Коена. Слушаем Crystal Castles, Justice, The Streets, Clams Casino, Röyksopp, The Knife, jj и еще кучу различных талантливых ребят, битмейкеров и прочих музыкантов, которые делают неплохие треки и ремиксы.

Как вы оцениваете состояние электронной музыки в Воронеже?
Года два назад мы бы сказали, что будущего для электронной музыки в Воронеже нет, но сейчас возможности развития есть, тем более, что электроника теснит остальную музыку во всем мире. Хочется думать, что эта индустрия будет расти в геометрической прогрессии и в положительном направлении. Пока в Воронеже ещё мало потребителей подобной музыки, соответственно, она не развивается.

Как вы творите?
Приходим на хоумстудию, настраиваем аппаратуру, пишем основной риф, добавляем бит, устраиваем перекур, возвращаемся в наш инструментальный уголок, вдохновляемся раннее записанным и пытаемся доаранжировать трек. В среднем на создание трека мы тратим три дня, но часто получается, что ты целый день записываешь песню, а потом слушаешь и удаляешь ее проект, потому что получается какая-то нудятина. Вообще это занимает много времени и сил. А сейчас снова наступил творческий кризис.

А откуда откуда вы берете голоса в треках?
Для одного трека нам нужен был дерзкий сексуальный женский голос, и мы вырезали голос из интервью с Элисон Моссхарт (группа The Kills), ещё из фильма «Голубой Валентин» голоса из сцены, где парень с девушкой ссорятся, из клипов чернокожих свэги парней и бледнокожих английских рэперов, а однажды попросили подругу что-нибудь симпровизировать и записали, но, честно говоря, понятия не имеем, что она говорила.

А вы собираетесь выступать? Как это происходит?
Пока у нас не было возможностей выступать, и в данный момент не хватает времени для сбора и организации всего материала в полноценный сет. Мы планируем собрать наши и не только песни, а потом из всего этого смастерить отличный диджейсет и очень круто сыграть его.

Названия у проекта нет. Сами ребята поясняют это отсутствием необходимости в нём и обещают, что, как только она появится, они постучат по клавиатуре, и название будет готово, ведь так делают почти все новомодные электронщики.