Молодой учёный: Химик нашего времени

Но есть много минусов в нашей стране, которые не дают учёным работать. Это недостаток современного оборудования, копеечные зарплаты и стипендии, которые многих зарубают на корню. Это не уменьшает заслуги тех, кто остался, героически идейных людей, для которых научный прогресс и воспитание кадров — дело всей жизни.

На этом я и взрос как молодой магистр химии. В своей выпускной работе я получил кровью и потом около 20 новых гетероциклических соединений с прогнозируемыми физиологическими свойствами. И тогда я подумал, какая польза от того, что я сделал? Вопрос так и остался без ответа. Хотелось делать что-то полезное, то, что будет работать. Тогда я решил оставить классичекую науку и заняться прикладным направлением. Я пошёл работать инженером на завод.

После трудной бюрократической волокиты, я всё же попал на режимное предприятие «Концерн «Созвездие» прямо в сердце производства — в цех. На самую сложную, вредную и трудоёмкую его часть — на гальванический участок. Хотя после лаборатории органического синтеза, здешняя вредность показалась мне детской забавой, если честно. Но пришлось переквалифицироваться в другое направление химии — в физическую.

Печатные платы — основа всей современной электроники, с них начинается любое электронное изделие, как бытового, так и военного назначения. И как инженеру-технологу мне пришлось осознать всю ответственность, которая лежит на мне. От моих решений зависит не только судьба конкретного изделия, но и, в совокупности событий, целого военного комплекса и обороноспособность страны. Нет права на ошибку.

Химия вообще штука капризная, вроде бы ты знаешь, чего ждать от различных процессов, а нет, не тут то было! Рано или поздно сталкиваешься с совершенно необъяснимыми вещами, и коллеги тоже не могут ответить на твой вопрос. Начинаешь рыть литературу, совершать различные ухищрения на практике, чтобы гальваническая ванна заработала на совесть. И в результате находишь ответ на свой вопрос — это момент просветления, который наполняет тебя спокойствием и даёт силы двигаться дальше. Так становятся настоящими профессионалами. Химия, такая химия — не знаешь, где наградит, где покарает.

Вообще, производство печатных плат является прецизионным, т.е. требующим особой точности в исполнении на всех стадиях производства. Ошибка на одной из операций может повлечь за собой брак всего изделия. А работать приходилось на старом, изношенном оборудовании. Понятно, что крутиться приходилось самим, чтобы как-то выходить из положения, сталкиваясь с двойственной политикой руководства: повышение стандартов качества, с одной стороны, а с другой стороны — полное нежелание выделять средства на перевооружение парка оборудования.

И я, как наивный кретин, год за годом подбирал новое оборудование, ездил на промышленные выставки, разрабатывал в голове планы оптимизации производства. И всё впустую! Вы даже не представляете, как загораются глаза молодого инженера, когда он видит новое оборудование. Да он уже представляет, как его поставят, наладят и погонят первоклассную продукцию, отвечающую мировым стандартам!

Потом, когда уже ушёл из концерна, я понял, что данная ситуация характерна для всего ВПК, понятно, что покупка плат и компонентов в Тайване значительно дешевле, но почему бы не развивать технологии и не осваивать производственные мощности у нас? Как бы больно падать не приходилось, а вставать всё же необходимо, вот и я тоже отряхнулся и пошёл дальше.

Мне предложили хорошую работу в научно-конструкторско-технологическом бюро «Феррит» и сразу поставили ряд сложных химико-технологических задач. Пришлось изучать с нуля неизвестные мне отрасли физики. После крупной работы по анализу материалов в научной аппаратуре с моей помощью удалось пройти испытание изделия в Институте Медико-Биологических Проблем РАН, а это строжайшие требования токсической и микробиологической безопасности, ведь оно полетит потом в космос.

Как я был рад, когда всё получилось: месяцы кропотливой работы и положительный результат перед тобой. В этом году изделие должно полететь на МКС. Уже предмет профессиональной гордости и повышения самооценки. Сейчас я участвую в работе над системой ионизации воздуха для замкнутых объектов. Многие замечали, как от горного воздуха улучшается самочувствие, но мало кто думал, что воздух там в значительной степени богат различными заряженными частицами — аэроионами. Поэтому в горах и на море строят различные лечебницы и санаториии. А в замкнутых помещениях генераторы аэроионов просто необходимы, на мой взгляд. Задача непростая, но невероятно интересная.

Сейчас перед наукой и технологией ставится множество насущных задач, и чем дальше, тем больше их будет, что тоже прекрасно. Но цель их — помочь человечеству. Многие даже не догадываются, что инженерная работа имеет свои творческие стороны, печали и радости. После развала СССР эта работа во многом утратила свой престиж у нас в стране, многие охотнее выбирают профессии, связанные с торговлей и юриспруденцией. Но, несмотря на это, уже выросло ещё одно поколение инженеров, среди которых нахожусь сейчас я. Думать и творить мы ещё не разучились, не пропала гибкость разума и не ослабели пытливость ума и тяга к новому.