Михаил Бычков о первом Платоновском фестивале и переменах, которые ждут город

Вторым верным решением стал выбор названия фестиваля. С Воронежской землёй связано много выдающихся имён, но фигура Андрея Платонова самая универсальная: при всей своей «русскости», она в то же время остаётся общепланетарной. А мы ведь строим международный фестиваль.

— Первый Платоновский фестиваль вы запустили за совсем небольшой период. Подготовка началась осенью 2010 года, и уже зимой была опубликована программа. Как удалось сделать всё так быстро?

Конечно, нам очень помогали власти: областное правительство, департаменты, глава региона. Мы как-то интуитивно выстроили алгоритм действий и сделали первый фестиваль почти без ошибок. Было сложно, приходилось учиться договорному процессу и работать с большими деньгами — серьёзными гонорарами, огромными суммами на техническую поддержку, транспорт, проживание. Тем не менее, мы уложились в наши возможности. Мы не ставим перед собой цели заработать. Для нас важно тратить деньги с умом — на хорошие впечатления для городских жителей.

— Как вы составляли программу для первого фестиваля?

Вначале мы опирались на опыт, которым публика уже обладала. На первом фестивале были Евгений Миронов, Юрий Башмет, театр-студия Олега Табакова — это имена, которые любому культурному человеку хорошо известны. С самого начала очень важно было сделать уровень приглашаемых участников таким, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что это топ — лучшее, что может быть. С удовольствием вспоминаю квартет Бородина, «Бурю» Деклана Доннеллана, «Соню» Алвиса Херманиса. Жанти тогда стал для многих открытием. Культурные люди повели за собой любопытных, любопытные привлекли тех, кто поддаётся внушению. Поэтому успех был с первого фестиваля, а сейчас всё ещё масштабнее.

— Как изменилась культурная жизнь города за эти 4 года?

По сравнению с 2011 годом увеличилось предложение культурных событий, зритель может выбирать, на какой спектакль или выставку ему пойти. Сейчас многие занимаются организацией гастролей, привозят что-то интересное. И если раньше в Воронеж привозили только антрепризные незамысловатые комедии с лицами из телевизора, то сейчас мы видим спектакли разного уровня. В том числе и благодаря Платоновскому фестивалю: мы идём вперёд, подавая кому-то пример, вдохновляя людей, побуждаем пробовать. Недавно в Воронеже прошли гастроли театра Вахтангова, осенью был фестиваль «Чернозём», а в апреле прошёл экспериментальный фестиваль «Молодость» — это всё абсолютно логично. В такой среде зритель начинает гораздо больше видеть.

— В такой среде меняется представление горожан об искусстве?

Да. Мы стараемся расширять представления зрителя о том, каким может быть современное искусство, и побуждаем их знакомиться с новым опытом, с новыми театрами. Пусть даже традиционными, но основанными на традициях разных частей мира, разных стран. В этом и есть миссия фестиваля — делать человека духовно богаче и расширять его представления о мире.

Раньше в Воронеже представления о театре были очень структурированы: если это драматический спектакль, то обязательно люди в костюмах в каком-то интерьере разговаривают и рассказывают историю. Если это опера, то поют на фоне декораций. А ведь сегодняшний театр — это вещь синтетическая, в нём всё переплетено. Когда воронежские зрители увидели постановки Филиппа Жанти, Резо Габриадзе, Компании «1927», они поняли, что театр может быть разным.

— Уличные театры — новое направление программы. Это тоже знакомство с новым опытом?

Парад театров и уличные представления — это не прорыв и не открытие. Это то, что доступно всем. Совокупность простоты, праздника, ощущения детства. Это очень древняя традиция, которая очаровывает. Мы бы хотели, чтобы воронежцы соприкоснулись с этой формой искусства. И тогда, возможно, они захотят продолжить свое знакомство с фестивалем и придут на другие его события. Это втягивает новую публику в фестивальную орбиту.

— Насколько сильно, по-вашему, Платоновский фестиваль влияет на город?

Я хотел бы услышать ответ на этот вопрос от читателей Downtown, буду ждать развернутых комментариев. Мне кажется, что влияет. Даже когда мы с гордостью говорим, что на фестивале побывало 40000 человек, мы понимаем, что в масштабах всего города это очень мало — всего 4%. Но это авангард, за которым потянутся остальные, и эта цифра определяет лицо города, его портрет.

Город развивается и растет. И фестиваль, с одной стороны, помогает ему развиваться, а с другой — развивается одновременно с городом. Открываются новые отели, что упрощает нам жизнь: становится меньше проблем с расселением артистов. Оборудуются площадки: Театр драмы имени Кольцова, Камерный театр, Event-Hall, очень хочется заняться Театром оперы и балета. Значительно улучшилась история с филармонией — там сейчас нестыдно проводить концерты. Некоторые вещи в связи с фестивалем становятся лучше, и Воронеж уверенно двигается в правильном направлении.

— Расскажите о планах фестиваля на будущее. Что интересного мы увидим дальше?

Я не занимаюсь бизнес-планированием, ничего определенного не загадываю. Понимаю только, что, если все будет идти по намеченному вектору развития, то фестиваль сумеет достичь уровня хорошего европейского фестиваля искусств — как, скажем, Wiener Festwochen. Не хотелось бы десятилетиями ждать того момента, когда у нас будет оборудован Театр оперы и балета, появятся новые залы и масса заведений с вкусной едой, когда с отелями у нас всё будет хорошо и, может быть, начнёт развиваться туризм. Вместе с городом будет развиваться фестиваль, потому что даже сейчас для Воронежа нашего предложения недостаточно. Городские жители хотят больше интересных культурных событий, поэтому неизбежно как расширение программы, так и увеличение длительности фестиваля.

Титульная фотография предоставлена Дирекцией Платоновского фестиваля