Воскресное чтиво: «Если бы у нас сохранились хвосты!», отрывок, Джером Клапка Джером

Входит хозяйка. Лицо ее расплылось в улыбку. Кто знает, действительно ли она рада видеть нас или в эту минуту она говорит себе: «Черт его побери, угораздило же его прийти как раз в то утро, когда я собиралась вешать выстиранные занавески!»
Все же она делает вид, что в восторге от нашего прихода, и просит остаться к завтраку. Каким облегчением было бы для нас, если бы можно было перевести взгляд с ее сияющего лица на хвост, независимо высунувшийся из прореза в юбке. Виляет он или же сердито вытянулся перпендикулярно к юбке?

Однако я опасаюсь, что к настоящему времени мы успели бы обучить свои хвосты вежливому поведению. Мы научили бы их восторженно вилять в то время, как внутренне мы рычали бы от злости. Когда человек впервые сделал одежду из фиговых листков, чтобы скрыть свое тело, он в то же время надел маску лицемерия, чтобы скрыть свои мысли.

Иногда задаешь себе вопрос: так ли уж много мы от этого выиграли? У меня есть маленький приятель, которого воспитывают на очень странных принципах. Можно по-разному судить о том, сошли или не сошли с ума его родители, но у них, несомненно, своеобразная точка зрения: они внушают мальчику, что важнее всего во всех случаях жизни говорить правду. Я с интересом наблюдаю за этим опытом. Если вы спросите мальчика, какого он о вас мнения, он ничего не скроет от вас. Некоторые предпочитают не задавать ему этого вопроса вторично. Они говорят:
— Какой ты грубиян!
— Но ведь вы сами настаивали, — объясняет ребенок. — Я же говорил, что лучше помолчу.
Это их нисколько не утешает. Однако, в результате, он стал особой с весом. Люди редко рискуют спрашивать его мнение о них, но зато, благополучно пройдя через это тяжкое испытание, ходят с задранным носом.

 

Фото © Amelia-Jane.