Воронеж
И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите нам
Бытует предположение, что провинциальные города, пусть даже с претензией на гордое звание миллионника, по всем пунктам урбанизации отстают от столицы лет на пять. Эта «отсталость», надо заметить, отнюдь не фатальна, ведь она дает возможность жителям малых городов выбрать из всего многообразия ежедневно появляющихся инноваций наиболее приемлемые и подстроить под них свой быт. В тоже время москвичи подчастую лишены права выбора – столица должна быть «впереди планеты всей», а это обязывает принимать и вживлять в ее кипучие ритмы любые трендовые тенденции, будь то эко-архитектура, фермерские рынки под крышами элитных ТЦ или мода на потасканные convers.
Однако, наиболее масштабным для последнего десятилетия, оказалось внедрение в нашу жизнь могучего и цепляющего слух остротой согласных термина «Contemporary art». Современное или актуальное искусство – детище второй половины богатого на потрясения 20 века, на просторах нашей родины зародилось давно, однако востребовано стало лишь в сытые нулевые. И вот искусствоведческие факультеты столичных вузов, куда в 90-е, эру коммерции и бандитизма, порос путь травой, уже смело отсеивают нерадивых студентов даже с платных направлений (благо серьезный конкурс на каждое место это позволяет). И вот уже творческая натура из колледжа Saint Martin's свысока взирает на белый воротничок из London Business School. Шансы на дом в элитном предместье и безбедную жизнь у них примерно одинаковы, ведь современное искусство - это не только творческий процесс, но и огромные деньги.
Страсть к коллекционированию предметов contemporary art , поначалу подхваченная нашей олигархией как очередной модный тренд, превратилась в серьезный и довольно прибыльный бизнес. Галереи, открытые в основном женами-дочерьми-герлфрендами сильных мира сего, как оказалось, могут не только скрашивать серые будни светских персонажей, но и приносить реальную прибыль. Наконец, помимо самих творцов и почитателей их талантов, мир СоврИска оброс десятками, сотнями «посредников» – галеристами, критиками, аукционистами и Арт-диллерами. Последним действительно можно позавидовать, ведь быть байером в арт-мире сейчас невероятно престижно. Однако, эта профессия сопряжена порой с серьезными рисками. Для работы на рынке современного искусства мало обладать хорошим вкусом и разбираться в арте. Необходимо иметь толику везения, в купе с чутьем специалиста по инвестициям. Важно уметь отличать зерна от плевел, настоящий шедевр, стоимость которого будет с годами неуклонно расти, от банальной «разводки», ориентированной на сибиряков-нуворишей. Стоит всегда учитывать, что современное искусство – направление субъективное и противоречивое. Инсталляция, перформанс, фотография, картина или скульптура могут восхвалять модернизм или же находиться с ним в прямом противоречии. В этом ярком мире все смешалось в одном шейкере. И непонятно, что движет известным бизнесменом и коллекционером, когда он тратит несколько миллионов евро на картину Ричарда Филлипса, на которой из детально прорисованных женских половых органов торчит журнал priz. Что это? Сексуальное отклонение, дань моде на провокации или ода двойным стандартам в искусстве и журналистике? Мы это вряд ли узнаем, но можно смело бить об заклад – при всей своей неоднозначности, эта картина – куда более надежное вложение капитала, чем ценные бумаги и валюта.
Необходимо иметь толику везения, в купе с чутьем специалиста по инвестициям. Важно уметь отличать зерна от плевел, настоящий шедевр, стоимость которого будет с годами неуклонно расти, от банальной «разводки», ориентированной на сибиряков-нуворишей.
Однако, может ли СоврИск привнести в жизнь что-то помимо бесконечной гонки за финансовой выгодой? И возможно ли существование арт-рынка за пределами МКАД? На первый взгляд, ответ неутешительный, но достаточно лишь вспомнить центр современного искусства PERMM, возведенный стараниями известного галериста Марата Гельмана в центре Перми, и теория о неприживаемости contemporary на периферии рушится, как карточный домик. На выставках, творческих встречах и фестивалях, организованных руководством музея, растет новое поколение, поколение бесконечно далекое от героев ситкома «Реальные Пацаны», поколение увлеченных, думающих людей.
И пусть далеко не все в этом городе готовы по достоинству оценить знаменитых «красных человечков», созданных стараниями Арт-группы «Pprofessors», но, думается, количество людей, агрессивно и враждебно настроенных ко всему, что они не в силах понять с первого раза, в этом регионе заметно снизилось. Разве не успех, господа?
И в заключении, вернемся к нашим баранам. Воронеж – крупный, бурно развивающийся город, населенный талантливыми творческими личностями. Так почему же, активно следуя всем столичным тенденциям – от красной подошвы Лабутенов на стройных ногах наших местных it-girls до пластиковых Casio на запястьях состоятельных бизнесменов (простота в тренде, привет Роману Аркадьевичу!), мы продолжаем украшать свои дома патриотичными и незатейливыми пейзажами «река-медведь-береза» или, что еще хуже, разнообразными «обнаженными махами», томно возлежащими на шелках, в сплетении груздьев винограда и нитей жемчугов. Разве не пошло оценивать стоимость картины по количеству позолоты на раме и «добротности» деревянной конструкции? И почему мы до сих пор полагаем, что произведение, написанное будто для интерьера сауны, будет премило смотреться в гостиной загородного дома? Наши картинные галереи вынуждены пускать на постой выставки вроде «Восковые карлики. Эротика», в то время как наши собственные Виноградовы и Дубосарские покидают родной регион по причине проф. непригодности (например, Арсений Жиляев). Конечно, купить Джейсона Поллока и, что порой ещё труднее, понять Джейсона Поллока сможет далеко не каждый. Но ведь мы живем в 21 веке и должны оставить после себя не только догмат «утро в сосновом бору - лучшая картина на земле».
Наши картинные галереи вынуждены пускать на постой выставки вроде «Восковые карлики. Эротика», в то время как наши собственные Виноградовы и Дубосарские покидают родной регион по причине проф. непригодности.
Возможно, споры о современном искусстве не утихнут никогда. Скорее всего, мы так и не придем к единому мнению, но ведь contemporary art заставляет нас с жаром дискутировать, размышлять, катализирует активность мозга, что само по себе априори не может идти во вред. В любом случае, будем надеяться, что лет через 5 в Воронеже распахнет двери центр современного искусства – площадка для творцов и их благодарных созерцателей. Пока же могу лишь посоветовать вкладывать деньги в искусство, которое, как показала практика, не теряет инвестиционной привлекательности даже в разгар финансовых катаклизмов. И да, не тратьте капиталы на березки.