Музей будущего России. Арсений Жиляев о новой выставке в Париже, о Путине и антиутопии

Я предложил проект о России, такую трагикомедию. После довольно мрачной и серьёзной выставки «Спаси свет» и вообще тяжелого года, парижский проект звучал довольно легко и задорно. Трагикомедия, смех как реакция на безысходность. Комитету Kadist идея понравилась, и я стал их первым российским резидентом. А в середине января открылась моя первая персональная выставка в Европе «М.И.Р.: Новые пути в сторону объектов».

— Правильно я понимаю, что это некий музей будущего России? Что ты хотел этим сказать?

Да, это антиутопический музей ближайшего российского будущего. Только почти никаких футуристических трюков там нет. Есть лишь доведённые до абсурда факты нашей повседневности. Например, как логическое завершение того потока безумия и псевдонаучной мистики, который льётся на потребителей тв-контента с федеральных каналов, в 20-ые годы 21 столетия в России меняется официальная религия. Чтобы спасти человечество от экологической катастрофы и одновременно сохранить истинную духовность, закачавшуюся из-за скандалов в РПЦ, Путин решает поддержать религию Челябинского метеорита. И первый зал посвящён зарождению новой веры. Мы показываем редкие кадры интервью с первым настоятелем и демонстрируем тело Ангела Предыстории — реальный метеорит возрастом 4,5 миллиона лет.

— Всего на выставке три зала. О чём остальные два? И насколько, по твоему мнению, велика вероятность того, что это действительно станет правдой в будущем?

Второй зал посвящён современной и народной культуре. Большую его часть занимает художественная ретроспектива Владимира Путина. Мы показываем и его первые шаги в качестве художника — живопись «Узор на зимнем окне», и самые свежие концептуальные акции в политическом поле. Здесь же зритель может увидеть дары комиссару народной культуры Александре Грей. Этот зал фактически показывает один из вариантов антимодернистского развития современного искусства, который реально может быть.

Третий зал посвящен архитектуре и новому урбанизму. В нём демонстрируется парковый комплекс «Битва на Болотной», посвящённый событиям 6 мая 2012 года. Согласно новым экологическим стандартам, площади возвращают первоначальный вид, то есть заболачивают, и размещают на ней живые скульптуры, демонстрирующие героизм защитников российской государственности в битве против иностранных интервентов. Венчает парк комплекс из 5 плоских треугольных зданий, которые являются площадками для гигантских биороботов.

— Все три зала объединяет идея музея будущего. Зачем ты используешь именно эту модель? Какие задачи помогает решить такой подход?

Я давно работаю с моделью музея. Первый показал в 2009 году в галерее «Х.Л.А.М.». Но это был воображаемый музей революции в будущем. После я сделал множество разных проектов, связанных с музейной тематикой. Почти во всех сохранялась таже самая футуристическая структура. Все они в той или иной степени были музеями истории будущего. Такой взгляд позволяет нам смотреть на настоящее с дистанции, а значит быть чуть-чуть более свободными. Сейчас меня всё больше увлекает научная фантастика, особенно в её советском исполнении. Я постепенно сдвигаюсь от настоящего к потенциальному будущему, и не только политическому, но и научному, художественному.

Вообще структура музея пришла ко мне интуитивно. Она близка мне своей тотальностью и претенциозностью. Она часть нашей жизни, не только художественной, но и повседневной. Музей предельно документален, но в тоже время насквозь иллюзорен. И потом он всегда даёт ощущение бессмертия.

— Да, это действительно хорошо видно на выставке. Как думаешь, можно ли назвать её своеобразным антиутопичным предсказанием того, что будет дальше?

У меня нет последних ответов, и выставка не является пророчеством. Скорее это игра с тем, что можно назвать парафикцией, частично документальным, частично выдуманным нарративом. Зритель, особенно иностранный, всегда теряется, не веря, например, что секта Челябинского метеорита реально существует, или что Владимир Владимирович действительно нарисовал «кота вид сзади» на школьной доске.

В целом видение будущего России в этом проекте амбивалентно. С одной стороны, реализуется столь ожидаемая многими модель либерализации — экология, велодорожки, парковые комплексы, музеи современного искусства, Путин с человеческим лицом. Это то, что, как мне кажется, очень бы хотелось видеть в том числе и читателям Downtown.

Но с другой стороны, мы можем видеть, как неолиберальный капитализм становится не менее тоталитарной моделью, чем сталинизм или фашизм. За милым фасадом открытости и современности, скрывается тотальный контроль и насилие более высокого порядка. В этом смысле квинтэссенцией выставки является последний зал с парковым комплексом «Битва на Болотной площади». В нём соединяются либерально-креативная модель нового урбанизма и патриотически-консервативная линия создания новых музеев истории. Собственно, идея живых скульптур является биополитической метафорой для состояния российской общества. Мы превращаемся в объект, в камень и вынуждены изображать из себя протестанта или же защитника отечества, часами испытывая на себе восторженные взгляды публики.

— Кстати, о публике. Как прошёл вернисаж? Что говорили о выставке зрители, критики?

Как мне кажется, мои французские коллеги остались очень довольны. Выставка привлекла большое количество музейных деятелей и кураторов, для которых была интересна сама модель художнической инсталляции, обыгрывающей идею музея истории. Было много людей, интересовавшихся ситуацией в России. Было много непрофессиональной публики и людей, далёких от современного искусства. Многим из них действительно понравились находки в вопросах архитектуры и урбанизма будущего и прогрессивность нашего президента.

Artist Talk с Арсением Жиляевым пройдёт 31 января, начало в 19:00. Вход свободный.

Воронежский центр современного искусства
Проспект Революции, 29

Фотографии: Aurelien Mole

Смотреть полный каталог со всеми работами, фото и текстами.