И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите намЭдуард Бояков вместе с группой авторов проводит исследование культурной среды Воронежской области. В его команде — академические авторитеты и успешные практики — создатели музеев, институций, фестивалей, издательств, культурных программ. В течение трёх месяцев они будут заниматься исследованием местной культурной среды, а в сентябре представят доклад, который опишет состояние и перспективы творческих индустрий города, и дадут рекомендации по развитию.
В рамках этого проекта Downtown продолжает раговаривать с экспертами из команды Эдуарда Боякова, чтобы узнать их мнение о состоянии воронежской городской среды и услышать первые рекомендации.
Мне важно понять, каким образом в Воронеже складывается культурная жизнь. Это и кафе, и театры, и книжные магазины, и музеи, и состояние города, и ощущения от него. Интересно, как всё это сопряжено и каким образом существует.
Я получил несколько странных ощущений от Воронежа. Во-первых, город представляется мне архитектурно, топографически и климатически очень южным. Однако, фактически он расположен в умеренных широтах. Этот приятный диссонанс очень нравится. Также здесь все разговаривают на чистом русском языке, на что тоже обращаешь особое внимание.
Во-вторых, удивило, что в Воронеже не принято ходить в кафе. Мало общедоступных мест. В Москве и в Питере таких, как «Кулинарная лавка Варвары», полно. Здесь же это воспринимают достопримечательностью. При том, что она не совсем демократичная. Совершенно отсутствует традиция, которая в других городах очень развита.
Кафе — точно такое же культурное и молодежное место, некий современный европейский эстетизм.
Плюс в том, что, на мой взгляд, нет каких-то рыночных признаков у кафе. Мы же говорим не только о модной богатой молодежи, мы говорим о любых жителях города. В Питере, например, «джинсовых», советских времен мужчины ходят в закусочные, а в Перми около атавильных заводов есть шашлычные для рабочих — это нормально. В Воронеже этого нет, что крайне озадачивает.
Меня также интересует книжно-литературная составляющая. Приятно поразило, что в Воронеже немало людей, занимающихся краеведением. В иных городах подобное не сильно развито. Здесь же это массово-культурное увлечение. Но при этом культурная карта не вписана в городскую среду, находясь немного на другом слое нашего восприятия.
Тула ассоциируется с пряником или автоматом Калашникова, Питер — с Петром I или Российской империей, Смоленск — с 12-ым годом, Одесса — с диаспорой и так далее. Воронеж, в свою очередь, однозначно не ассоциируется ни с Платоновым, ни с Мандельштамом, ни с Кольцовым, ни с Никитиным. Хотя, на самом деле, это могло бы быть правильным для города. Вообще литературная история Воронежа очень компактная, локализованная и мощная, связана с именами крупных российских литераторов. Может, это и должно звучать.
Примечательно место Книжный клуб «Петровский» — будучи совершенно не здешним, оно необыкновенно для восприятия. Очень порадовало, что у памятника Есенину собираются строить масштабное литературное кафе. Мне нравится, как работают и живут библиотеки.
Хотелось бы, чтобы каждый воронежец осознавал свою причастность ко всем этим достопримечательностям. Это очень важно.
У вас есть замечательные воронежские краеведы, такие, как Олег Григорьевич Ласунский, например. На протяжении сорока лет они разработали прекрасную историю города. Нужно вывести её на уровень повседневности. В Перми, опять же, есть несколько литературных, культурных имён. Пастернак, Дягилев, Международный фестиваль театра и кино «Текстура» являются брендом того города. В Воронеже для этого гигантская перспектива. Достаточно посмотреть на то, чем занимается Бычков с «Платоновским фестивалем». Приятно видеть, что город поддерживает литературную историю: выпускаются книги с персонажами, имеющими отношение к литературному краеведению. Это правильно, это хорошо.
Город должен быть таким, чтобы людям там было комфортно, чтобы они могли разнообразить свою жизнь, живя там, чтобы могли свободно общаться, чтобы знали своих соседей.