Городской конструктор: Социальный клей или что удерживает людей вместе

Ивар Максутов

Религиовед, председатель Московского религиоведческого общества, преподаватель Центра изучения религий РГГУ, главный редактор проекта «ПостНаука».

— Интуитивно кажется, что религия — это естественный универсальный социальный клей, а религиозные сообщества должны быть очень сплочёнными. Но на самом деле всё, конечно, не так просто: то, что их объединяет — тотальность религиозных идей — это же приводит к внутреннему конфликту и неизбежному разрушению.

— Когда я говорю, что я православный, рядом сидящий со мной православный объединяется со мной в некоторое единое пространство. Но стоит нам заговорить о том, какова функция патриарха и прав ли патриарх в том, что он делает, то между нами моментально возникает барьер именно из-за того, что идея должна быть тотальной. Поэтому религия выступает социальным клеем для больших сообществ, но природа этого клея такова, что он сам создаёт внутри этого пространства разломы.

— Даже в момент, когда новое сообщество (например, секта), находится на ранних формах своего развития, внутри него уже содержится то, что в будущем разрушит его цельность. Сама идея творческого отношения к религии, понимание того, что ты можешь самостоятельно создать её новое направление ещё больше увеличивает внутренний разлом. Когда ты объединяешь 10, 20, 50, 100, 1000 человек внутри нового религиозного сообщества, то уже закладываешь семена десяти новых церквей.

Ольга Исупова

— Роль социального клея может играть традиционная семья. Пока существовали семейные группы, объединённые и супружеством, и родительством, и родством, внутри них существовала некая солидарность. Но ещё в начале ХХ века группы стали понемногу распадаться на отдельные элементы и отделяться друг от друга.

— Дюркгейм считал, что семейная солидарность связана в первую очередь с разделением труда: когда мужчина и женщина умеют делать только что-то своё, то по одиночке им трудно, и в результате у них возникает сильная потребность друг в друге.

— Однако современные женщины научились тому, что раньше умели только мужчины, например, зарабатывать деньги. А современные мужчины в состоянии сделать любую женскую работу. В случае необходимости или собственного желания они могут спокойно меняться ролями. Из-за того, что их отношения становятся партнёрскими, этот вид социального клея больше не скрепляет их так прочно, как раньше.

Алексей Титков

— Чаще всего производство социального клея связано с некоторыми достаточно жёсткими и мучительными вещами вроде войн, конфликтов и переворотов. Есть некоторые сюжеты, где такая связь оказывается очень наглядной и почти вызывающей. Скажем, в бывших британских колониях вроде Замбии и Зимбабве, антропологи изучали у местных народностей ритуалы восстания. Эти ритуалы выглядят так: каждый год по заранее установленному образцу собирается группа вооружённых людей, они приходят к дому действующего правителя и поют ему песню про то, что они хотят его уничтожить. Правитель чувствует себя униженным, но в результате остается невредимым. В конце этой драматичной истории наступает некая гармония, восстанавливается социальный порядок, но за всем этим театрализованном ритуалом вполне угадываются реальная историческая драма и те противоречия, которые в местном обществе существуют и до сих пор.

— Другой вариант социального клея связан с идеей Рене Жерара о коллективном насилии над некоторой жертвой, которое когда-то произошло и дальше опять воспроизводится, чтобы не нарушался социальный порядок. Такого рода драматические события, в зависимости от разных исторических условий, действуют большее или меньшее время. Но однажды действие этого клея прекращается и наступает то, что Жерар называет жертвенным кризисом. И тогда должно произойти ещё что-то, чтобы новый клей со своими волшебными свойствами снова зародился.