Словарный запас: конверсия, прекариат и джиарщик

Всеволод Окин

аналитик КБ «Стрелка», выпускник НИУ-ВШЭ и Кембриджского университета

В градостроении конверсия — процесс реконструкции или перестройки здания, в результате которого меняется его функция. В отличие от редевелопмента, или перепрофилирования территории, конверсия подразумевает сохранение существующих построек.

Ярким примером может считаться бывший завод кондитерской фабрики «Красный Октябрь», на территории которого сегодня находятся рестораны, клубы, офисы и образовательные учреждения. В Москве подобное происходит на многих фабриках, построенных в период индустриализации XIX-XX веков, чему способствует программа развития Москвы по переводу промышленных предприятий за черту города. Это дизайн-завод «Флакон» (бывший хрустальный завод имени Калинина, где в перестройку делали флаконы для духов. — Прим. ред.), Бадаевский пивоваренный завод (сообщалось о планах возвести здесь огромный офис «Роснефти». — Прим. ред.), территория Газгольдера, «Артплей» (производство оборудования для энергетиков «Манометр» перевели в Саратовскую область. — Прим. ред.), «Винзавод».

Происходило это и раньше. После революции 1917 года дворцы, усадьбы, монастыри и церкви становились складами, фабриками, пионерлагерями, музеями. Так было, например, с Англиканской церковью Святого Андрея в Москве. Она успела побыть посольством Финляндии, складом, общежитием и даже студией грамзаписи «Мелодия». В годы после революции у государства просто не было достаточно денег для строительства. Поэтому приходилось обустраивать уже готовые и пустующие здания.

Другие знаменитые примеры — Тейт Модерн и Баттерси в Лондоне (две электростанции, одна стала музеем, во второй планируется устроить жилые апартаменты и офисы. — Прим. ред.), музей Орсе в Париже (в здании одноимённого железнодорожного вокзала. — Прим. ред.).

У конверсии две основные причины: сохранение исторической ценности территории и минимизация издержек при перестройке. Первая продиктована различными государственными программами, в которых закрепляется историческая ценность объектов. Вторая — тем, что полная разборка зданий может означать большие денежные и временные потери, а также принести больший вред окружающей среде. Для частных компаний проекты, связанные с конверсией, могут быть очень прибыльными. Но многое зависит от застройщика, который выберет новую функцию для места. Она может как прижиться, так и нет.

Читать больше.

Сергей Давыдов

заместитель декана факультета коммуникаций, медиа и дизайна Высшей школы экономики, кандидат философских наук

В развитых странах прекариат развивается как следствие процесса глобализации. В условиях международного рынка рабочей силы сокращается так называемый «салариат» (от англ. salary — зарплата. — Прим. ред.) — работники, имеющие высокие зарплаты, большие социальные пакеты. Напротив, число людей, вступающих в прекариальные, то есть неустойчивые, рискованные трудовые отношения, активно растёт.

Для прекариев характерно отсутствие устойчивой профессиональной идентичности. Постоянная смена типов деятельности не позволяет им выстроить траекторию профессионального развития. Другая характерная черта этого класса — необходимость выполнять большой объём работы, не являющейся трудом и, соответственно, не оплачиваемой (взаимодействие с бюрократическим аппаратом, переобучение и так далее).

Под определение прекариата попадают несколько социальных групп. Это и трудовые мигранты, и фрилансеры, и некоторые категории молодых специалистов. Для этих людей характерны социальная тревожность, высокий уровень отчуждённости, отчаяние и озлобленность. По мнению британского экономиста и социолога Гая Стэндинга, автора книги «Прекариат: новый опасный класс» (2011, русский перевод — 2014), именно с выходом прекариата на политическую арену связано возникновение движения Occupy (международное движение, выступающее за социальное, экономическое и политическое равенство. — Прим. ред.).

Читать больше.

Павел Толстых

руководитель Центра по изучению проблем взаимодействия бизнеса и власти, главный редактор сайта о лоббизме и GR lobbying.ru

GR-специалист — это работник корпорации, который отстаивает её интересы в органах государственной власти. У него есть прямые и косвенные инструменты влияния.

Первые строятся на личных контактах с чиновниками. Тут искусство джиарщика заключается в понимании корпоративных интересов различных ведомств. За счёт правильно подобранных аргументов, за счёт связей джиарщик пытается убедить чиновников, что какое-то решение соответствует или, наоборот, не соответствует государственным интересам.

Допустим, есть инициатива о запрете праворульных автомобилей. Производители российских авто за неё, потому что хотят пробиться на Дальний Восток и в Западную Сибирь, которые заполнены автомобилями с азиатских аукционов. Их лоббистская группа пытается убедить чиновников скорее принять запрет. Они используют самые разные аргументы: российское производство в кризисе, моногорода в тяжелом состоянии, социальные проблемы. У инициативы есть и противники. Это компании Дальнего Востока и Западной Сибири, которые, возможно, также переплетены с чиновниками. Они говорят: «У нас бизнес уже выстроен 10-15 лет, мы возим эти автомобили. Потребители покупают доступные машины нормального качества. Примете запрет — мы перекроем железную дорогу». Каждая из групп пытается проводить свою линию, убеждает чиновников, что нужное им решение больше соответствует государственным интересам. Это такая юридическая казуистика — прямое воздействие.

Для косвенного воздействия лоббист может устроить кампанию в СМИ в поддержку или против какого-то решения. Может использовать отраслевые ассоциации, которые будут писать письма. Если у компании есть региональные представительства, они выходят на местные администрации, и губернаторы начинают писать в федеральные органы о том, что надо или не надо принимать решение. Ещё используют научное сообщество, которое выпускает доклады, делает какие-то выводы по вопросу. Подключаются публичные персоны. В крайнем случае используется технология grass roots lobbying, то есть привлекаются большие массы населения для воздействия на власть. Особенно это распространено в США — демонстрации, забастовки, массовые акции протеста.

Профессия GR-менеджера появилась в Соединенных Штатах в 1950-1960-е годы, когда началась кампания против табака. Возникла необходимость в постоянных работниках, которые могли бы выстраивать отношения с чиновниками, конгрессменами. Позже это распространилось на другие сферы и последним дошло до IT-отрасли, к которой внимания власти меньше всего. В Microsoft джиарщики появились в девяностых-двухтысячных, примерно тогда же зародился GR в России. Опять-таки началось все с табачной индустрии, которая уже имела опыт взаимодействия с органами власти. К концу 2000-х во всех крупных корпорациях уже образовались такие подразделения. Самый крупный на сегодня GR-отдел в «Роснефти» — порядка 50-60 человек.

Классический путь в GR — несколько лет работы в профильном органе власти. Ты уже понимаешь процесс принятия решений, проблемы отрасли, и тебя рекрутируют. Людей, которые занимают значимые позиции в органах власти, тоже часто переманивают в корпоративный сектор.

При этом мировая юридическая практика запрещает чиновнику сразу переходить из госсреды в профильный для него бизнес, потому что возникает конфликт интересов. Между этим должно пройти от года до двух лет. В России эта норма закреплена в законе о госслужбе. Однако у нас в стране нет закона о лоббистской деятельности. У нас лоббисты не признаются реальными субъектами политики. Поэтому общество не знает их, не знает, на что тратятся деньги, хотя рынок существует — в Москве этим профессионально занимаются несколько тысяч человек.

Читать больше.