Воронеж
И если у вас есть команда, которая готова стать редакционной группой в вашем городе —
Пишите нам
Сегодня о Воронеже, его секретных местах и городском настроении мы поговорили с Иваном Горшковым — представителем воронежской волны современного искусства. Иван сейчас находится в Германии, участвуя в продолжении проекта Revisiting The Space. Художник рассказал о своей мастерской с земляным полом, об Алтаре силы на юго-западе города и о том, почему в Воронеже ему не хватает поклонников и врагов.
Современный художник
Главное воспоминание детства — это парк «Танаис». Недавно попал туда и потерялся во времени. Там меня возили в коляске, там я кормил белочек с мамой, играл в футбол с одноклассниками. Отдельного внимания заслуживает оформление парка тех лет: всё было наполнено скульптурами сказочных персонажей и волшебными озерами, зловещими замками, заколдованными рощами. Наверное, этот парк стал для меня моделью мира, раз я и сегодня стараюсь мыслить теми же категориями, описывать свой город.
Сегодня я занимаюсь искусством — делаю работы, участвую в выставках. Решающим событием на моём жизненном пути стало то, что в 2005 году я познакомился с маленьким, но самым настоящим воронежским арт-сообществом — с Арсением Жиляевым, Ильей Долговым, Марией Чехонадских, Колей Алексеевым и Алексеем Юрьевичем Горбуновым. Это было время дерзких экспериментов и нескончаемого веселья. Конечно, с тех пор я попробовал разные жанры, примерил разные маски, было много неудач и много находок. Участвовал в перформансах, снимал фильм, рисовал мультфильм, иллюстрировал книжки стихов, копал ленд-арт, плавил рубероид, вышивал бисером… пока не пришел к железной скульптуре.
Но мне не хватает культурного диалога с другими людьми или институциями. Не хватает коллег, поклонников, конкурентов, наконец, врагов!
Не последнее место среди причин, по которым я тут «остался», для меня занимает дом в Петино. Там у меня есть мастерская, где можно заниматься скульптурой, не ограничиваясь в размерах и материалах, и которая даёт колоссальное техническое преимущество перед коллегами, работающими в городе в пространствах формата квартиры. Земляной пол позволяет беззастенчиво бить по нему кувалдой, использовать сварку, наводить цемент, а хорошая проветриваемость позволяет пользоваться любыми красками без угрозы отравления. Я провожу в Петино много времени — почти все работы за последние 3 года сделал там. Полчаса на автобусе и ты в Воронеже — это удобно. Однажды я давал интервью Культуре, и из большой беседы они оставили только «… я делал всё в деревне и вёз на грузовике». С тех пор так всегда и говорю про свои скульптуры — делал в деревне, вёз на грузовике.
Мне сложно испытывать какие-то сентиментальные чувства к городам, будь то Петербург, Прага или даже Воронеж. Есть правда одно место, достойное внимания. Мы с Колей Алексеевым иногда встречаемся там поболтать и называем его «Алтарь силы». Это кольцо между юго-западным рынком и ТЦ «Армада», украшенное ландшафтным дизайном от фирмы «Лилуар». Посреди большого газона кружком стоят скамейки, будто приглашают рыцарей и почтенных сэров расположиться на заседание. Посторонних обычно нет. В центре 3 фигуры вздыбленных коней, которых однажды перекрасили из оранжевого в серый и отрезали им балгаркой бетонные половые органы. Вокруг вазоны, золотые орлы, шары и прочее величие. Ночью все, кроме Алтаря, погружено во мрак, вокруг кружат огни фар, а ты ощущаешь себя маленький принцем на своей планете.
Это место обладает очень красноречивой образностью и может без слов поведать нам о парадоксах Воронежа и России. Эти оранжевые кони, хохочущие слоны, золотые ястребы, примитивные, огромные, брутально окрашенные. В них есть первобытная дикость и абсурд, делающий их почти остроумными.
Ещё одно важное место — это вокзал. Место возвращения в Воронеж. Однажды после долгой поездки я был так растроган видом площади Черняховского, что отчётливо понял, какая мелодия должна звучать при въезде в город — это проигрыш из Girl you'll be a woman soon.
Я поклонник домашних вечеринок или, во всяком случае, самоорганизованных. Само по себе заведение ничего не решает. Когда представляешь сценарий вечера, всегда приятно придумать неожиданные комбинации. Конечно, в этом гуру мой друг Шура Синозерский. Например, с его участие были скомбинированы такие незабываемые приключения, как деловая встреча в ВЦСИ – разговор в «Гвоздях» – танцы в кафе «Каспий» – пикник на рассвете у управы или прогулка в парке – танцы в кафе «Тип-Топ» – игра в «Героев меча и магии 3» дома.
При удачном стечении обстоятельств пропадает ощущение реальности, потому что абсурд происходящего наслаивается и прокуренный притон и превращается в волшебный дворец. Безусловно, теперь самое волшебное место в Воронеже — это ВЦСИ, и по возможности я назначаю там и деловые встречи, и личные.
Мой досуг связан с профессиональной деятельностью: если вечеринки, то вернисажи, если друзья, то коллекционеры, если компания, то арт-комьюнити. Но мне не хватает культурного диалога с другими людьми или институциями. Не хватает коллег, поклонников, конкурентов, наконец, врагов!
Я сторонник эволюционных процессов в культуре и привык думать за себя. Единственное, что меня раздражает в городе, это то, что во всех переходах мне поют «Звезду по имени Солнце» и хотят, чтобы я дал за это денег. Когда уже эти мальчики и девочки поймут, что это не круто, не весело, не стильно и не модно?
Ещё мне почему-то недавно показалось, что все в Воронеже говорят только о гомосексуализме. Раньше об этом вообще нигде слышно не было, а теперь иду по улице, слышу, мужики из авто-ремонта обсуждают: «Да точно тебе говорю — он…». Теперь все только и спорят, кто какой ориентации.
В школе мне поручили сфотографировать любимые места для стенгазеты. Странно, но мне и в голову не пришло съездить в центр и сделать виды, как на воронежских конфетах.
Для меня мил и дорог, прежде всего Воронеж «легендарный», личный, а не общественный. Мне всегда было сложно воспринимать место эмоционально. Вспомнил историю, как в школе однажды мне поручили сфотографировать любимые места для стенгазеты. Странно, но мне и в голову не пришло съездить в центр и сделать виды, как на воронежских конфетах. Получились странные фотографии, фиксирующие в основном дворы в стиле «народный дизайн». Будто бы я фотографировал человека-невидимку, а в кадре только сушилка для ковров и пень. Наверное, с тех пор мой взгляд не изменился.
Воронеж прост, как колобок, — каким ты его видишь, таков он и есть. Но однажды он предстал мне во всём свое очаровании. Возвращаясь из Парижа через Москву, был утомлен перелётами и пересадками, и днём Павелецкий утопал в раскалённом смраде, а я с трудом пробирался между цыган, бомжей и алкашей. И через несколько часов я вышел на рассвете уже на вокзале в Воронеже. Он был чист и свеж, прохладен и безлюден. Больше всего тогда я был рад, что наконец вернулся в свой родной город — такой милый и уютный, ласковый и человечный.
Фотографии: Ольга Нечаева
Иллюстрации: Иван Горшков